Сейчас, свернувшись крендельком на своем любимом норвежском шерстяном пледе и ожидая, пока же моя распрекрасная головушка наконец не перестанет, я почему-то вспомнила, как когда-то давно - в лицее это было или в универе? - я точно так же лежала на маленьком диване дома, уставшая и сонная после пар, спрятавшись под старым клетчатым одеялом. Не таким ярким, конечно, как мой теперешний плед, не таким сочно-красным, с переплетениями мшисто-зеленого и желтого, как листва солнечным октябрьским днем. Тот плед был темно-синим, с фиолетовыми клетками. Им и сейчас наверняка укрывает ноги папа, когда читает свои газеты или перебирает журналы... Но вспомнила я об этом вовсе не потому. Передо мной, совсем как тогда, вновь засиял свет - мягкий, вечерний свет из высокого окна с видом на проспект, задернутого полупрозрачной шторой с цветочными узорами. Свет желто-розовый, ведь солнце тогда вот-вот собиралось спрятаться за высотным домом, и полосы прорезавших небо где-то вдали самолетов были багряными, золотыми, фиалковыми... А окно будто обрамляло этот дивный, бесконечно прекрасный свет - и так и хотелось раскрыть его, вдохнуть морозный воздух всей грудью, смотреть на закат, не отрываясь, вбирать его в себя, пока последние лучи солнца не угаснут, уходя вслед за умирающим днем!..
Давно я не видела таких красивых закатов. Давно не вспоминала об этом.